Текст: Антон Варшавский
Уже в пятницу чиновники лишатся права информировать общественность о том, какие законы и постановления они обсуждают. Премьер утверждает, что права граждан на получение информации и свободу волеизъявления при этом не нарушаются. Чиновники в ужасе: им станет труднее лоббировать собственные интересы.
С четверга правительство будет жить по новому регламенту: о том, какие документы готовятся, общественность будет узнавать лишь после того, как они поступят в правительство в согласованном министрами виде. Авторами документа называют Михаила Фрадкова и главу аппарата правительства Дмитрия Козака.
Фактически премьер и аппарат при такой схеме получают «право первой ночи» по отношению к прессе: возможность первыми озвучить позицию правительства, после чего их подчиненным-чиновникам придется не раз подумать, высказывать собственное мнение или воздержаться.
Как прокомментировал «Газете.Ru» замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин, государство таким образом стремится максимально закрыть свою деятельность от несанкционированных утечек, сохранив санкционированные. Как ни странно,
эксперт считает происходящее одним из признаков демократического государства, а вовсе не возвратом к тотальному контролю времен СССР.
Мечта Алексея Кудрина
В регламенте записано, что все внутренние документы правительства «до их опубликования в установленном порядке относятся к материалам, содержащим служебную информацию ограниченного распространения»...
«Во всем мире, где есть хотя бы относительная независимость СМИ, есть конкуренция между государством и прессой за доступ к информации, – считает Макаркин. – Время от времени правительства всех демократических государств издают документы, запрещающие утечки. Первоначально они эффективны, но постепенно эта эффективность теряется. Журналисты и чиновники вновь начинают общаться свободно. А когда у власти заканчивается терпение, принимается "последнее и окончательное постановление", и все идет по новой».
Таким образом, запретительные документы принимаются в первую очередь для того, чтобы чиновники перестали «выносить сор из избы», то есть с помощью утечек в СМИ укреплять собственные позиции в ходе подковерных войн, ни на день не затихающих в правительстве.
Сам Михаил Фрадков это косвенно подтвердил, когда в ходе одного из апрельских заседаний заявил: «Пиарить то, что не состоялось, не совсем правильно» – и потребовал от министров воздержаться от «преждевременных» комментариев по всем вопросам, по которым правительство приняло решения. Никакого немедленного действия это, естественно, не возымело: чиновники попросту не восприняли слова премьера всерьез. Тогда-то и появился новый регламент.
Очевидно, что какое-то действие на взаимоотношения власти и СМИ документ должен оказать – хотя бы в ближайшей перспективе. Особенно учитывая, что несколько служебных расследований (например, по факту утечек еще не озвученных документов) проводились в различных ведомствах, в том числе в Минэкономразвития, уже в текущем году.
Правда, насколько известно, от них никто не пострадал. С другой стороны, не исключено, что чиновники, которых сочли виновными в утечках, уже не работают в правительстве (после изменения его структуры).
Таким образом, Фрадков и Козак приступили к реализации в Белом доме кремлевской модели подготовки документов, при которой о принятых решениях становится известно лишь в момент их публикации или из заявлений первого лица.
В Кремле такая модель сработала. Чересчур болтливых чиновников пообещали увольнять. После этого они как в рот воды набрали. В атмосфере информационного вакуума в обществе возникает напряжение, и каждое выступление президента или главы правительства имеет широкий резонанс.
К тому же при такой модели общения власти с прессой очень просто «выбраковывать» неугодных чиновникам журналистов.
В Кремле неудобные журналисты не задерживаются. Случаев, когда талантливые журналисты из ельцинского пула были изгнаны из путинского, достаточно. Например, бывший обозреватель «Ведомостей» Алексей Германович, которого изданию пришлось «добровольно-принудительно» заменить на другого журналиста, или широко оповестившая всех о своих проблемах с Владимиром Путиным Елена Трегубова. До сих пор не вхожи в Кремль и многие журналисты, работавшие ранее в медиаимперии Владимира Гусинского.
Не понравилась публикация – отлучают журналиста «от тела». Не устраивает информационная политика издания – можно всех его сотрудников в Белый дом (или в Кремль) не пускать.
Правда, пока в правительстве таких прецедентов не было, хотя от Фрадкова ждали, что уж он-то начнет гайки закручивать. Первым признаком «репрессий» все посчитали изгнание в апреле из правительства газеты «Жизнь». Но пораженную в правах газету практически тут же пустили обратно.
Деятельность правительства теперь будет куда менее прозрачной, чем до издания нового регламента. Фактически общество будет узнавать о том, что для него придумала власть, лишь в момент, когда до окончательного решения о судьбе документа остаются считаные дни.
По новому регламенту в аппарат правительства должен поступить уже согласованный законопроект. До этого времени о нем не должно быть известно ровным счетом ничего. Но после того как документ внесен в правительство, аппарат должен в течение пяти дней дать по нему заключение.
То есть после этого законопроект готов к рассмотрению его на правительстве. Завернуть его имеет право только лично пермьер.
Для того чтобы принять законопроект, теперь необходимо, чтобы по нему проголосовали все министры. Или, если позволит премьер, большинство министров.
При равенстве голосов за и против решающее слово – за председателем правительства.
Белый дом против главы правительства
При Евгении Примакове журналисты имели право самостоятельно дойти только до белодомовского гардероба, а в лифты их заводили исключительно под охраной...
Учитывая, что заседания правительства теперь открыто транслируются, а позиции Михаила Фрадкова усиливаются, вряд ли стоит ожидать, что министры будут постоянно возражать ему в ходе публичных дискуссий.
Из правительства же законопроекты попадают в Думу, где сформировано пропрезидентское парламентское большинство. Так что и там не стоит ждать широких публичных дискуссий. Таким образом, право граждан на информацию окажется существенно ущемленным.
Впрочем, сам премьер утверждает обратное. По его словам, никаких ограничений на доступ журналистов к работе правительства не будет. «Мы сохраняем открытость, которую ранее продекларировали», – заявил в четверг Фрадков.
28 МАЯ 2004 г.
http://www.gazeta.ru/print/2004/05/26/oa_121943.shtml